Турнир - Страница 112

112

Минута покоя и тишины, лишь в открытое окошечко залетают звуки мирной деревенской жизни: кудахтанье кур, мычанье коров и визгливый лай кудлатой дворняжки. Далекая фронтовая канонада доносится безобидным рокотом летней грозы.

— Тебе повезло, красивая русская дрянь, — в голосе скользит разочарование. — Тобой заинтересовался третий оперативный отдел. Теперь твоими собеседниками будут обходительные интеллектуалы абвера… — он мерзко хохочет. — Но не обольщайся — очарование юности на них действует… — голос становится вкрадчивым. — А это тебе мой прощальный подарок.

Боль от сломанных зубов яркой вспышкой ослепляет мозг. Вот и все, младший лейтенант госбезопасности Анастасия Ленская, — испугано шепчет угасающее сознание. Теперь ты приплыла точно. Волки адмирала Канариса вытрясут из тебя все…

* * *

— Мне безумно жаль, мисс Ленская, что вас подвергли столь ужасным истязаниям, — тщательно промокнув уголком салфетки краешек губ, щеголь делано спохватился: — Если вам непривычен для восприятия мой несовершенный английский, я охотно перейду на ваш родной язык. Но вынужден с огорчением признать, что мои познания в нем не столь глубоки, как того хотелось.

— Говорите, как вам угодно, барон! — Настя с равнодушным видом подцепила вилкой крохотный кусочек бифштекса и, повертев прибор в руке, с грохотом швырнула его на тарелку. — Ваш английский безупречен, не стоит напрашиваться на комплимент… Это пошло.

Она непроизвольно поморщилась. Пряный запах жаркого дразнящее щекотал ноздри, но обломки зубов протестующе ныли при одной только мысли о еде. Барон фон Шлоссер — подтянутый, с глубокими залысинами и умными проницательными глазами майор абвера, — покрылся пунцовыми пятнами. Извиняющим жестом подняв руки, он жалобно произнес:

— Простите меня великодушно, мисс Ленская. Доктор предупреждал меня о вашем плачевном состоянии, но я непростительно упустил это из виду. Скажите, что вам подать и я немедленно отдам приказ гарсону.

Есть много способов войти в доверие, — вспомнились лекции инструктора. Один из самых простых и надежных — создать неудобство вербуемому агенту своими неуклюжими действиями. И немедленно извиниться: искренне, с мольбой в глазах и жалостливым тоном. Людям свойственно проявлять великодушие, помни об этом Настенька.

Она помнила. Но подробный инструктаж не предполагал одного: откуда они знают ее имя? В душе шевельнулся страх. Нельзя поддаваться слабости, веди себя спокойно и уверенно, — одернула она себя. Перед тобой враг — коварный и беспощадный.

Видно, промелькнула насмешка в ее глазах — барон напрягся, неуловимо изменившись, от него повеяло холодом.

— Меня не интересует ваше задание в этом забытом богом уголке, — резко, почти враждебно пролаял он. — Я предлагаю вам честную сделку.

— Какую? — помимо воли вырвалось у девушки.

Барон фон Шлоссер надменно улыбнулся.

— Вы отправите послание своему отцу… — выдержав долгую паузу, он требовательно взглянул в глаза. — Как только профессор Ленский передаст «Дракончика» моему человеку, мы в тот же день переправим вас через линию фронта, снабдив необходимой легендой… Слово офицера и дворянина, — гордо вскинув подбородок, с пафосом закончил он.

Настя вздрогнула. Статуэтку крылатого зверя ее отец привез из экспедиции на Тянь-Шань. Ценности особой она не представляла и мирно пылилась в кладовке в компании различных безделушек из дальних эпох. Пылилась, пока в один прекрасный день неугомонная и вездесущая егоза не уронила ее на банку с драгоценным и целебным диким медом, присланным в подарок одним из учеников профессора откуда-то из уральской глуши.

Мама ее восторженному рассказу, что «Дракончик» слопал весь мед, естественно не поверила, а вот папа задумался крепко. Настолько крепко, что через день уволок статуэтку к себе на работу — в свою жутко секретную лабораторию. С тех пор Настя крылатого зверя не видела, а от настойчивых расспросов папа раздражено отмахивался. С годами удивительный случай остался в памяти невинной детской выдумкой.

— Вы до сих пор верите в сказки, господин барон? — как можно небрежней осведомилась девушка, стараясь вложить в вопрос максимум иронии. Но сердце вдруг забилось с тревогой.

— В мире много чудес, Настенька, — майор впервые назвал ее по имени (параграф четвертый из наставлений вербовщику). — Вы не задумывались, почему мы сидим в этом заброшенном подвальчике, а не ужинаем в роскошном ресторане?

Девушка быстро огляделась по сторонам. Кроме них в крохотной пивной не было не души. Если не считать потеющего от страха хозяина и троих безликих громил с оловянными глазами, одетых в одинаковые темно-серые костюмы. Она безразлично пожала плечами — откуда ей знать гастрономические пристрастия барона? Может пиво здесь меньше разбавляют или колбаски готовят на настоящем масле.

— Видите маленькую дверцу в углу? — воодушевлено продолжал майор. — Местные легенды гласят, что в эту комнатку не заглядывали несколько столетий. Даже коммунисты боялись совать туда свой нос.

Настя саркастически усмехнулась.

— Не верите? — с детской обидой в голосе вопросил барон. — Ясно, что такие слухи приносят неплохой доход владельцу, но это ваша пословица гласит о дыме не без огня… — рассыпавшись дробным смешком, он понизил голос до трагического: — А вы представьте — дверь со скрипом открывается…

Дверь открылась без скрипа, плавно и ненатужно, словно висела не на ржавых петлях, а ежедневно смазывалась густым овечьим салом. Викинг, — почему-то вдруг подумалось Насте. Именно так, и не иначе. С ног до головы затянутая в голубовато-серую кожу, от которой вдруг зарябило в глазах, грозная фигура шагнула вперед.

112