Турнир - Страница 16

К оглавлению

— Губу закатай, — ехидно посоветовал товарищ.

— Зачем?

— Не знаю, — откровенно признался Шой Та, пожав плечами. — Капитан так говорил.

Наступило молчание, изредка прерываемое оглушительным чихом.

— А ты, парень, чем в жизни занимаешься? — полусонным голосом спросил Ал-Шот.

— Обучаю, — просто ответил Лис.

— Воинов? — проявил некоторый интерес стражник, с сомнением приоткрыв один глаз.

Сидящий рядом с ним пленник не производил впечатления опытного бойца. Сухощавый, чуть выше среднего роста, с короткой прической светлых волос и ироничным прищуром серых глаз он более походил на отпрыска какого-нибудь аристократа, чем на наставника боевых искусств.

— Игроков в боло, — подтвердил его догадку пленник.

— Врешь! — окончательно проснулся стражник. — В какой лиге?

— Во второй, — безразличным тоном ответил Лис.

— Кончай заливать, парень, — сурово предупредил его Шой Та. — Видал я мастеров из Второй Лиги. Они пешком по лесам не ходят.

Пленник молча пожал плечами: хотите — верьте, хотите — нет. Ваше право.

Шой Та оглушительно свистнул. Примчавший на зов молоденький воин, получив приказ, коротко кивнул головой и через минуту вернулся, держа в руках желтый мяч. Антон взял в руки привычный снаряд. Легкий, упругий и… цельный. Без воздуха. Сделанный из какого-то неизвестного ему материала, мяч на ощупь казался живым.

— Деревенский колдун делал, — презрительно сплюнул Ал-Шот и требовательно посмотрел на пленника: — Давай!

— Чего давать-то? — спросил Лис.

— Покажи, что умеешь.

Поднявшись со скамьи, пленник подбросил мяч в воздух, несколько раз ударил головой, дал прокатиться ему по груди, принял на бедро, перекинул на другое и, опустив на подъем стопы, начал методично набивать. Где-то на двадцатом ударе мяч изменил цвет.

Сначала он стал бледно-зеленым.

— Смотри-ка, бол признал парня! — с некоторой ноткой удивления произнес Шой Та, наблюдая сквозь прикрытые веки.

— Значит, не наврал, — меланхолично отозвался Ал-Шот.

Затем цвет поменялся на темно-синий.

— Первая лига, не меньше, — присвистнул кривоносый стражник.

— Можно подумать, ты видел ее. — Ал-Шот смачно плюнул на землю.

— Я в оцеплении стоял на княжеский Кубок, — равнодушно возразил Шой Та, полностью открыв один глаз.

Мяч моргнул, помутнел, окутавшись серебряными искрами, и сделался ярко-фиолетовым.

— Имперская Лига! — восхищенно охнул кто-то из двоих.

— Век воли не видать! — вставил другой и, чуть подумав, старательно, по слогам добавил: — Во-би-ляд!

Еще одна метаморфоза и цвет стал угольно-черным. На миг показалось, что сама бездна смотрит, не моргая, подкидываемым в воздух мячом.

— Эй-ей, парень, опусти бол на землю, — встревожился Ал-Шот, с опаской отодвигаясь на край лавки.

Лис, словно очнувшись от какого-то наваждения, недоуменно посмотрел на стражника, перевел взгляд на мяч и, удивленно свистнув, поймал его в воздухе.

— Что это с ним? — спросил он, с интересом разглядывая снаряд.

Ответил Шой Та, испугано вытирая пот со лба:

— Что-что… в игру хочет, что же еще. Да только нельзя ему, когда защиты нет.

— Какой защиты? — не понял Лис.

Мяч вновь стал прежним — желтым.

— Магической, какой же еще? — облегченно выдохнул стражник и подозрительно сощурился: — Ты наставник или где? — и тут же, без перехода, попросил: — Покажи еще что-нибудь.

— А что? — дернул плечом Лис.

Кривоносый покрутил головой в поисках мишени и, сверкнув печаткой, указал:

— В дверь канцелярии сможешь попасть?

Лис задумчиво прикусил губу: до цели, темным пятном выделяющейся на фоне белых стен одноэтажного домика, было метров тридцать. Неуверенно кивнув головой, он подкинул мяч чуть вперед и с лету пробил. Бол, мгновенно окутавшись золотистой дымкой, завис на долю секунды в воздухе, и стремительно рванул, оставляя за собой искрящийся шлейф.

Дверь открылась. На крыльцо, зевая и щурясь от солнечного света, выполз десятник. Босой, в полотняных штанах и холщовой рубахе навыпуск. Мяч звонко вонзился промеж испугано округлившихся глаз. Мгновенье спустя в воздухе мелькнули грязные пятки, и раздался грохот. Дверь захлопнулась.

— Хороший удар! — оценил Ал-Шот.

— Базаров нет! — согласно крякнул Шой Та.

— Железный Фил так бил.

— Ему в жизни так не ударить, — возразил кривоносый.

— Может быть, — не стал спорить стражник.

— Парню в столицу надо…

— В Лигу записываться…

— А не лапотников тренировать…

— А пока — в городскую темницу…

— Заодно господина десятника к лекарю отвезем.

Стражники переглянулись. Шой Та ободряюще хлопнул пленника по плечу:

— Не дрейфь, тренер. Мы судье поросенка захватим…

— Молочного, — вставил Ал-Шот.

— И пару курей…

К вечеру гарнизонная карета въехала в ворота города. Сгрузив бесчувственного командира на дощатый настил лекарского подворья, стражники направили лошадей к темнице. Грубые руки втолкнули Лиса в маленькую зарешеченную каморку, с трудом освещаемую оплывшей свечей. На серой стене красовалась небрежно нацарапанная надпись: «Здесь был Вовка».

Глава четвертая

В мерно покачивающейся коляске Вовка провалился в странный беспокойный сон. Снилась братва верхом на лошадях, закованная с ног до головы в блестящие латы и вооруженная «калашами». Стальные пластины кольчуг имели клеймо в виде золотистого трилистника, а на забралах островерхих шлемов в грациозном прыжке изгибалась черная пума. Красно-белые попоны разгоряченных лошадей с одной стороны были украшены серпом и молотом, с другой — приплюснутым ромбом, в центре которого горделиво тосковала в одиночестве незатейливая «С». Братва с гиканьем носилась за Вовкой, в промежутках между стрельбой выкрикивая боевые лозунги. Чаще всего звучало «Судья три-два-рас» и «Конифей — очко».