Турнир - Страница 91

— Что там? — приподнявшись на цыпочки, егоза пожаловалась: — Ничего не видно из-за толпы.

Вовка подбросил ее к себе на плечо.

— Ведьму казнят, — будничным голосом доложила она обстановку. — Инквизитор, три его пса цепных, местный священник… а вот кто обвинитель, понять не могу. Скорее всего староста местный, если судить по животу и наглой хитрой роже.

Ловко спрыгнув на землю, Иллиэль подергала за рукав стоящую перед ними полную, неряшливо одетую селянку.

— Скажите, сударыня, что здесь происходит?

— А вы кто будете? — шарахнулась в сторону от непривычного обращения крестьянка.

— Странники, — простодушно ответила драконица. — Бродим по миру, куда глаза путь кажут, песни поем, да сказы ведем на потеху честному люду. Хотели на ночлег попроситься, а тут у вас такое… — она кивнула в сторону помоста.

— Сироту на колдовстве тайном спымали — доверчиво поделилась новостью женщина. — На скот порчу наводила, по ночам на метле летала, да мужиков наших ворожбой запретной охмуряла… — кокетливо стрельнув заплывшими от жира глазками на Вовку, она со злорадством добавила: — Поделом ей, окаянной, ни кола, ни двора не имевшей, роду-племени не знавшей. Не будет более красой порочной, бесовской парней в искушение вводить, да мужей у жен честных отымать.

Вовка, отодвинув в сторону какого-то мужика, мрачно прищурился. На добела выскобленном шесте, на крепких веревках, опутавших стройное тело, бессильно повисла хорошенькая девушка в изодранном платье. Легкий ветерок играл с распущенными черными волосами в нетерпеливом ожидании: два монаха стояли наготове с зажженными факелами у кучи хвороста под ногами приговоренной.

Средневековый бард негромко запел внезапно осипшим голосом:

Я не одета и боса.
Расплетена моя коса,
И кровь струится из плеча,
Вот-вот сгорю я, как свеча.
За что казните вы меня?
Но все кричат: «Огня! Огня!»
О, кто придумал клевету,
Что дал мне дьявол красоту?
А красота глаза слепит,
Когда в аду смола кипит,
Молись, трясись, живи, как вор,
И всех красивых — на костер…

Варранг печально заскулил. Драконица шмыгнула носом. Посмотрев на Вовку заблестевшими глазищами, она жалобно протянула:

— Красивая песня… — и еще жалобней попросила: — Только не пой больше, ладно?

Менестрель понимающе кивнул — такая песня у кого хочешь слезу вышибет. Да еще в соответствующей обстановке. У него самого в горле запершило. Кашлянув в кулак, он задумчиво перевел взгляд на сцену. Действо продолжалось. Толстый, беспрестанно протирающий рукавом потеющую лысину староста заканчивал обвинительную речь. Франтоватого вида инквизитор с сонным видом перебирал четки, изредка позевывая в сторонку.

— Знакомый фраерок! — Вовка презрительно сплюнул на землю. — Дон Сантиго, если не ошибаюсь… — хлопнув по плечу впередистоящего мужика, он вежливо спросил: — У вас билетик имеется на концерт? Нет? Тогда греби в сторону, лишенец, не видишь — вип-клиент пришел!

— Ты куда?! — вцепилась ему в пояс Иллиэль.

Щенок ухватил зубами подол ее платья.

— Молчите, слушайте и поддакивайте, — шепотом предупредил их Вовка. — Разрешаю иногда гавкать… И не отставайте.

Бесцеремонно расшвыривая в стороны лапотных зевак, он прорезал насквозь толпу и вывалился в середину круга. Окинув грозным взором ошеломленных монахов, цыкнул на испугано попятившегося старосту, запрыгнул на помост, успев при этом ободряюще подмигнуть ведьме, и веско, раздельно печатая слова, заявил:

— Имперское Управление Главной Санитарной Инспекции! Внеплановая проверка на яйцеглист. Всем разойтись по домам и ждать повестки на допрос… — и, наткнувшись на дикий взгляд франта-инквизитора, елейным голосом произнес: — А вас, Штирлиц, я попрошу остаться!

Глава двадцать третья

Панцирная змея легиона лениво выползла из разрушенного разбойничьего городка. Пять когорт гвардейской пехоты мерным, устрашающим шагом вбивали пыль в проселочный тракт. Путь лежал к Северному Замку.

— Слушай меня внимательно, друг Клавий, — шут нервно кусал губы, ерзая в жестком седле невысокой лошадки. На памяти легата он впервые назвал его по имени. — Все, что ты сейчас услышишь — тайна из тайн. Сболтнешь хоть слово, головы тебе не сносить.

— Не учи! — огрызнулся ветеран. — Не первый год перстень ношу.

Сунув карлику под нос кулак, на безымянном пальце коего матово тускнела золотом именная печатка с личным вензелем императора, легат склонился пониже,

пытаясь расслышать негромкую речь несносного шута.

— Игра зашла далеко… слишком далеко, — словно беседуя сам с собой, в глубокой задумчивости пробормотал Лидлл. — Как оказалось, престол Алавии заговорщиков не интересует… Их цель — трон Империи.

Шут замолчал, с беспокойством оглянувшись на приблизившегося префекта лагеря. Легат раздраженно мотнул головой подчиненному — проваливай.

— Завтра в Сай-Доре начнутся аресты всех причастных к заговору. Наша с тобой задача, друг Клавий, проста до безобразия… — выдержав паузу, карлик внимательно посмотрел в глаза ветерану и твердо закончил: — Не дать дочери императора произнести Клятву Кольца.

— Дочери?! — легат едва не вывалился из седла от изумления.

— Княжна Яна — наследница престола, — нехотя, сквозь зубы выдавил из себя Лидлл. — Кардинал и Тайный Канцлер узнали об этом раньше императора. Намного раньше… Если Клятва прозвучит, их сыновья окажутся под защитой богов.